Злоба дня

Вообще-то, выражение „злоба дня“ — упрощённое церковнославянское „довлеет дневи злоба его“, что означает: каждому дню хватает его забот. Но для дальнейшего разговора предлагаю прочесть слова, вынесенные в заглавие, не в переносном, а в прямом их значении. Поговорим о злобе, захлестывающей нас в ежедневных обыденных проявлениях.

Территория злобы

„Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью“ — шутили в наполненные абсурдом позднесоветские времена. С тех пор жизнь радикально поменялась, но абсурд в ней никуда не делся, а приобрёл иные формы.

Желающим увидеть абсурд в монументальном — можно сказать — исполнении даю таллинский адрес: Пярнуское шоссе, арка между домами № 80 и № 82. В своё время её создали для упрощения „транспортировки“ детей от остановки городского транспорта (почти напротив арки) до детского сада, расположенного сразу за аркой в тридцати, примерно, шагах. Теперь арку загородили, в результате от остановки семи номеров автобусов до двери детского сада идти почти километр. Ничего удивительного, скажет читатель умудрённый таллинской городской жизнью с её поразительным заборостроением. И будет прав, в том смысле, что есть примеры похуже. Особенность нашего случая в том, что двор дома № 80 ограждён только с одной стороны. А с противоположной он распахнут настежь, так что „пешему и конному“, тем более — автомобилизированному можно приблизиться к железному ограждению с обеих сторон совершенно беспрепятственно, разглядев вблизи и даже потрогав этот памятник декоративно-прикладного искусства. Мне могут сказать, что функция у него всё же есть: закрыть возможность сквозного проезда (что обеспечила бы и бетонная тумба или шлагбаум, наконец), если по-хорошему отнестись к женщинам с детьми. Но, как заметила одна из них, пропала бы злобная радость от специально устроенного неудобства. Что мотив здесь злоба, доказывает следующие, так же всплошную загороженные, две арки в доме № 82. Они были ориентированы прежде всего на „транзит“ учеников рядом расположенной гимназии. Шла бы речь о недопущении во двор дома „чужих“ автомобилей — хватило шлагбаума. Но появились наглухо закрытые калитки. Инициаторы заборов и запоров не скрывают цель: „Чтобы детвора не шастала...“

В одном из дворов я как-то отбил рыдающую девчушку лет десяти от „активистки“, пытавшейся отнять у девочки ранец „чтобы мать пришла и объяснила, что нельзя ходить через чужой двор...“ Девочка проникла вслед за автомобилем, спрямляя дорогу от школы к автобусной остановке. Теперь она знает, как выглядит „Баба-Яга“ наяву. Дома, о которых идёт речь, не маленькие: целый квартал занимают. Что же, сотни их жителей — все „того“? Конечно, нет. Есть приличные люди. Некоторые, проходя сквозь тюремного вида ограды, непременно оставляют ворота открытыми. Почему они допустили, что дома целиком превратились в огромные коммунальные кухни, с их неснижающимся уровнем озлобления?

Жлобские законы

Лев Николаевич Толстой задавался вопросом: если злые люди объединяются, почему добрые не делают то же? И сам же отвечал на него в том смысле, что объединившись они немедленно сами станут носителями зла. Природа перерастания объективно существующих противоречий в „малой группе“ в конфликты хорошо исследована социальной психологией, но я не стану глушить читателей наукообразными текстами. Замечу только, превращение товарищества в террариум объективно обусловлено законодательством об этой форме управления домовым хозяйством, поскольку решения, касающиеся денег и других интересов квартирособственников предусмотрено принимать большинством голосов на общих собраниях этой „малой группы“.

Объединённые только общей канализацией (и другими трубопроводами) квартирособственники имеют различные финансовые возможности и разные представления о приоритетах расходования собственных денег. А чем дальше — тем большие суммы требуются для приведения зданий построенных во времена „диалектического материализма“ к современным стандартам. Не вдаваясь в детали, заметим: спаси и сохрани не только малообеспеченную семью, но и любого жильца, для которого его обиталище не главная жизненная ценность от активного большинства, стремящегося улучшать и благоустраивать „свой дом — свою крепость“.

Такова объективная причина того, что „в товарищах согласья нет“. По разному также относятся к расходованию денег на „развитие недвижимости“ те, кто живёт постоянно в доме и кто превратил право владения квартирой в арендный доход. Не договориться технически малограмотным активистам и жильцам, понимающим, что брать кредит на 20 лет, чтобы „осовременить“ дом — экономическое безумие, поскольку технический прогресс и урбанистическое развитие уже через 7–8 лет создаст принципиально новые условия жизни. Наконец, идёт джентрификация городов, меняющая социальный состав квартирособственников. Законодатель исходил из ситуации „здесь и сейчас“, к тому же испытывая сердечную привязанность к наиболее обеспеченной части населяющего дома среднего класса. Проще говоря, закон о квартирном товариществе в нынешнем виде отражает интересы самой жлобской части жителей, легко объединяющихся в большинство, готового по отношению к меньшинству с активной злобой вскричать „распни его!“.

Служители дьявола

Недавно один из депутатов Таллинского горсобрания спросил меня: „Ты доволен? Столько лет писал и говорил, что нужно городской власти регулировать жизнь квартирных товариществ и вот, видишь — создали правовую консультацию для КТ, председателей правлений бесплатно учат...“. И очень удивился, когда услышал, что это совсем не то, о чём шёл разговор. Мы требовали создания медианных служб (о необходимости которых, между прочим, есть специальное решение Европейской комиссии). А создали службу правовой помощи для реализации действующего закона (то есть обеспечения права большинства). „Получается, ты хотел, чтобы там сидел священник, а не юрист?“ — откомментировал ситуацию депутат. Священник или не священник, но обязательно примиритель!

Советы и мнения юристов, специализирующихся на делах „товарищеских“, сводятся к двум несложным идеям: первая — как несогласных с волей большинства, неплательщиков и т. п. — тащить в суд; вторая — необходимость формализовать должность „домового начальника“, введя набор лицензионных требований к ним, обучения на специальных курсах и т. п. То есть максимизировать в этом человеческом общежитии присутствие Левиафана — государства. Не зря из Средневековья идёт традиция называть юристов — адвокатами дьявола.

Особенность конфликтов в квартирных товариществах в том, что там нет правых или виноватых. Потому нет места суду. Там обе стороны правы исходя из логики своей жизненной позиции. Место на социальной лестнице и жизненные ценности у сторон разные.

Во что выливается воля большинства, хорошо видно на двухметровых заграждениях дорог ведущих к детским садам или школам — памятникам победившего зла.

Владимир Вайнгорт, д. э. н.,
научный руководитель клуба „Кардис“

Печатается по публикации в газете „МК-Эстония“ от 18.03.2020

Комментарии:

Вернуться назад